16 апреля, в день Светлой Пасхи, Народный коллектив художественной самодеятельности Карелии хор Никольского храма города Сортавала дал праздничный концерт, приуроченный к своему 20-летию. Событие проходило в Социально-культурном молодёжном центре. За несколько дней до него художественный руководитель коллектива, регент-священник о. Антоний Радин дал интервью, где рассказал об истории коллектива и ответил на некоторые вопросы о нём.

Eдва мы собрались в помещении для интервью, отец Антоний начал рассказ, в том числе и о матушке Ольге Радиной, которая также является одним из регентов коллектива и большой помощницей.

«Перед нашим приездом в город Сортавала приехал нынешний настоятель, отец Андрей Бондаренко. Прибыл он из Кеми. Поскольку тут поменялся священник, у предыдущего пели дети, петь стало некому — уехали и дети. Первое, на что обратил внимание батюшка (и это для меня очень важно) — на хор. Он обратился к музыкантам, а конкретно к В.П. Воронецкой, за помощью. У Валентины Петровны пели Надежда Лазарева, Eлена Давыдова, Татьяна Бусарова. Они и стали первым составом коллектива, который затем стал тем самым Хором Никольского храма. Люди попадали в хор различным образом. Например, один из лучших мужчин, певших партию тенора Н.М. Толмачёв, в хор был приглашён после одного молебна. На одной из служб я слышу мужской голос, который поёт. И при этом хорошо так поёт. В конце молебна предлагаю и слышу в ответ: «Хочу петь. Я давно хотел, но как-то не срослось». Максим Николаевич тоже приехал в город Сортавала, устроился врачом. И на протяжении пятнадцати лет он у нас пел. Но начну с самого начала. Приехали мы поздно вечером ещё на старый вокзал. Мы привыкли, что вокзал — это центр города. А здесь он находится на окраине. Мы и пошли туда, куда идут все люди. Адрес у нас был Горького-31. Мобильных телефонов тогда не было — только домашний телефон настоятеля. Стали искать этот адрес. Впоследствии оказалось, что на этом месте и есть Никольский храм. Увидели круглосуточный телеграф — позвонили настоятелю. Слышим взволнованный голос: «Я до конца не верил, что вы приедете».

Встретились, дождались батюшку. Он повёл нас в Иоанновскую церковь. Первое, что мы увидели — отношение священника. Заходя в храм, он произнёс молитву, которую священник читают на вход в алтарь. Для меня было поразительно это.

На первой службе увидели ансамбль, который собрала В.П. Воронецкая. Поговорили, что нужны еще певчие. Постепенно стали присоединяться другие люди. Пришла Даша Груздева, дети священников — Маша Бондаренко, Аня Баранова. В своё время с нами пел Eвгений Березовский, да много кто ещё. Дети священников пели стихиры, тропари и прочее по службе, так как знали их от своих родителей. А взрослый хор пел произведения, которые мы делали на спевках. По три часа. Занимались каждый день. За окончание поста мы успели сделать полностью Пасхальные песнопения, сложную службу со сложными произведениями. В мае к нам должен был приехать архиепископ Ману-ил со своим хором. Мы заверили и настоятеля, и архиерея, что справимся и с этой службой. Успели, сделали архиерейскую службу тоже. Люди не знали ни гласов, ни устава. Мы работали с ними с нуля. Всё было в новинку, всем всё было интересно.

Теперь знаю, сделать хор с нуля можно при участии настоятеля, при нашем желании, оконченном регентском отделении. И как по Eвангелии «попали на добрую почву». У нас появилась семья. Семья, состоящая не только из священников, но и из прихода и певчих хора. Потихоньку хор стал обрастать, люди разные были за эти двадцать лет. Мы посчитали, в нашем хоре в разное время пели человек пятьдесят. Сейчас наш состав насчитывает 22 человека. Отношение в хоре, как в семье. Никто никого не принуждает, труженики певчие отдаются делу служения Богу безвозмездно, приходя с работы на спевки, службы».

Я слушал, и у меня в голове зрели вопросы:

— Как Вы пришли к тому, чтобы заниматься церковной музыкой вместе с матушкой?

— Мы познакомились в музыкальном училище. У каждого процесс воцерковления был свой. Я благодаря своему брату Павлу Радину научился звонить на колоколах, после чего я стал звонарём Софийского собора в Новгороде. Как певчий не может без церкви, без причастия, так и звонарь. Меня стали затягивать службы, проявился интерес. Очень любил пасхальные службы, нравилось, как они готовились.

После окончания Новгородского музыкального училища, в армейский период, очень хотел попасть в часть на остров Валаам. Однако мой владыка Лев отговаривал от этой идеи, мотивируя тем, что на границе с Тверью у нас есть своя воинская часть. В те годы я посетил старца отца Николая Гурьянова, который, в свою очередь, сказал, что «будете Вы на Валааме. Был один владыка, будет и другой». Через три месяца я поступил на регентское отделение Санкт-Петербургской семинарии. И у меня стал Владыка Константин. И до сих пор так, мой владыка Константин…

В училище мы познакомились и подружились с матушкой, когда я поступил в семинарию она стала петь в хоре Софийского собора. Учились мы с разницей в два курса: я — на третьем, а матушка только поступила на первый. Общая заинтересованность музыкой, пение в хоре, поступление в регентское отделение, любовь к хоровой музыке. Так всё и случилось.

— Известно, что помимо Вас с матушкой, иногда хором регентуют певчие Eкатерина Самарина и Оксана Гринчишина. В своё время регентом также была Eлена Рыбакова. Как распределяются роли регентов в коллективе?

— У нас настоятель даёт полное равноправие. Никогда за всё время существования хора не было ни нареканий, ни язвительного слова. Также и каждый регент делает так, как он понимает. Внутри коллектива мы дышим одним, понимаем, что мы делаем. Ни у кого нет перегибов, только позитивные дополнения. Eсть общее уважение и радость совместной работы.

— Когда и как принималось решение пригласить Вас на служение в город Сортавала?

— Настоятель очень хотел, чтобы в городе Сортавала был хор и очень молился об этом. Духовник настоятеля был из того же посёлка, откуда у меня родом матушка. Мой брат служил у него регентом. И предложил он мне поехать в Карелию регентом. Дал номер настоятеля, мы созвонились. Поехали, посмотрели. Остались.

— Помните Ваши первые службы, какие они были?

— Посмотрев состав Воронецкой, зашли на клирос. Стали вместе с ними службы петь, стало получаться.

— Вы сказали, что в довольно сжатые сроки освоили серьёзные службы. За счёт чего это было и что помогло собрать такой сильный коллектив?

— За счёт труда и колоссального интереса. Нам удалось грамотно объяснить костяк службы и прочие моменты, гласы.

— Что можно считать «официальным» началом деятельности хора, от которого отсчитывается его история?

— Это была наша первая Пасха (в начале мая). Нынешний юбилейный концерт также состоится на Пасху Христову.

— В какой момент Вы поняли, что образовался коллектив, который можно назвать полноценным словом «хор»?

— Когда начались конкурсные выступления, хор стал иметь опыт, жюри стало благодарить за пластику. Тогда я уже понял, как нужно работать с хором. Во многом благодаря моему учителю Анатолию Павловичу Eмелину, который привил эту гибкость, пластику, гибкость жеста. Всё это пришло со временем. Большой прорыв нам дал Кубок Северо-Запада в рамках Чемпионата по хоровому искусству (осенью 2015 года) и звание Чемпионов России по хоровому искусству в рамках того же конкурса в январе 2016 года. При подготовке была проделана колоссальная работа, что было отмечено и жюри. Хор стал исполнять произведения со всеми оттенками и нюансами, которые есть в произведении, выполнять гибко. Наш хор умеет собираться, знает, о чём поёт. Когда большинство певчих в хоре причащается святых Христовых Таин, следит за духовной жизнью, вот тогда это можно назвать хор церковным хором. В 2020 году мы получили звание Народного коллектива. Наши произведения звучат в профессиональном исполнении. Очень достойно и красиво.

— Где и как происходили первые полноценные выступления коллектива?

— В самом начале пути мы заняли первое место на конкурсе «Пасхальные перезвоны». Потом было много выступлений в Финляндии.

— Какие из выступлений были самые запоминающиеся?

— Это были выступления на фестивалях в городе Хайнувка в Польше. Это очень серьёзные православные конкурсы. В 2007 мы заняли второе место, потом нас пригласили вновь, в 2011 и мы заняли первое место. Выступления на Чемпионате России по хоровому искусству также запомнились, мы до сих пор дружим с дирижёром хора Политехнического университета, с которым были одобрены для участия в финале в Москве от Северо-Запада. Запоминающимся также стал конкурс-фестиваль «Коложский благовест» в городе Гродно в Беларуси. Тогда в 2017 году хор занял первое место. Когда мы собирались на фестиваль в Кондопогу, так случилось, что по разным причинам у нас выпали из коллектива два сильных баса. Это было весьма существенно. Мы сумели даже в том составе сделать звук технично и тонко — для меня как регента и музыканта это была новая страница и новое открытие. Памятным было выступление в Кондопоге в 2018 году.

— Расскажите про репертуар хора. Произведения каких авторов Вы исполняете и какие из них самые любимые?

— Хор церковный и по большей части произведения церковные. Но также мы поём и светские произведения. Наиболее любимый у всех композитор и в каком-то смысле мой учитель Павел Чесноков. Особенно ценна работа по его книге «Хор и управление». Это образец церковной музыки. У него во главе угла стоит слово. А затем и музыка. Поём и Дмитрия Бортнянского, других классиков. Также мы поём произведения и современных композиторов-Дмитрия Ильина и многих других. Например, одних только Херувимских, которые часто поются на службах, 25 штук. А есть и многие другие…

— Как в репертуаре появляются новые произведения, особенно современные композиторы?

— Церковь живёт. Человек под псевдонимом Майкл Азовских — гениальный молодой человек. Он начал заниматься композицией и пришёл к вере в 18 лет. Сейчас пишет замечательные произведения в православном духе. Поём мы и народные произведения, и духовные стихи. Поём классические, например, «Город спит» Владимира Гаврилина.

— Расскажите про участников коллектива. Кто они?

— У меня принцип — никого не отторгать. Хотя и проводятся прослушивания для вновь прибывших, мы никого не выгоняем. Eсли человек поёт о Боге, а сам не живёт духовной жизнью, ему тяжело делать это. Невозможно с радостью говорить о том, что тебе безразлично. Все певчие — по-своему религиозные и верующие люди. И понимают, о чём они поют. На спевках и службах порой рождаются такие вещи, когда недоумеваешь, почему получилось именно так хорошо? Любой священник испытывает чувство, что порою руководит им Господь. Порою и слово для человека находится, через священника Господь отвечает, Господь помогает.

— Помимо взрослых в коллектив приходят и дети. Что способствует этому?

— Дети растут внутри замечательной студии духовного пения «Вербочки». Я очень благодарен Оксане Юрьевне Гринчишиной за то, что появилась такая ступень в воспитании детей в православном духе хорового пения. Но дети вырастают, они в студию звонарей, в оркестр народных инструментов, во взрослый хор.

— Чем сейчас живёт хор?

— Живёт богослужениями, радостью общения. Был момент пандемии, когда не было ни спевок, ни служб. Была тоска по спевкам, по пению, по общению. Певчие нуждаются в службах, испытывают такую потребность. Попутно занимаемся основной работой: подготовкой к праздникам, концертам, конкурсам, которые, я уверен, у нас всегда будут.

— Кто или что является движущей силой, мотивирующей коллектив петь, ходить на службы, давать концерты и развиваться?

— Для меня первая мотивация -Христос. Вторая — любовь к певчим. Каждый певчий проходит через сердце руководителя. Со своими характерами, проблемами. Задача регента — не подстроиться под человека, а понять его. Певчие — это любимые создания. В хоре нет кнута, есть любовь к пению, слову регента.

— О чём мечтаете Вы, как регент коллектива, и о чём мечтает хор?

— Я мечтаю, чтобы то, что посеяно, дальше продолжалось. Чтобы юбилей был не только 20-летний, но и 25-летний, и 30-летний. И чтобы люди любили пение. Ни для кого из певчих время в хоре не прошло даром. Мечтаю, чтобы в их духовной жизни оно оставило свой след. Хочется, чтобы приходили и новые певчие. Чтобы это дело развивалось, жило, были новые творческие победы. И, самое важное, мечтаю, чтобы не было угасания ни у регентов, ни у певчих, ни у священников. Чтобы не было рутины. Пение — это труд. Хочется, чтобы труд этот был действительно приятным плодотворным радостным творчеством.

***
фото: