Яркий солнечный день обволакивает нежным теплом разомлевшую Ладогу. Лодка моя, переваливаясь по пенным волнам, неспешно скользит меж скалистых островков. По берегам средь россыпей гальки и громады валунов, обросших бородами лишайников, суетятся юркие кулички — выискивают под камушками личинок. Ловкие трясогузки виртуозно ловят насекомых, и чайки — парят величаво, привольно. Прилетели они сюда с таянием льда: озёрные, морские, серебристые, — и поселились колониями на островках и зыбких плавнях.

Со скалистого уступа метнулась озёрная чайка и с пронзительным криком зависла над моей головой. Стало ясно — потревоженная птица защищает родное семейство. И в самом деле, на каменистом уступе виднеется нехитрое жилище, сложенное из перьев и жухлой травы, а три пятнистых яйца аккуратно уложены на мягкую подстилку. С тех пор я стал наблюдать за птичьим домом. Озёрная чайка, пожалуй, самая нарядная птица нашего побережья. В брачный период её голова увенчана шоколад-но-коричневым капюшоном, а красные лапки и клюв контрастно выделяются на фоне белоснежного оперения.

Самец и самочка оказались хорошими родителями: и в дождь, и в шторм они терпеливо высиживали кладку, и вот — после усердного проклёвывания из скорлупы выбрался пушистый комочек. Птенец запищал, смело заявляя о своём появлении, бесстрашно покинул гнездо и заторопился к воде. Но строгая мамаша отправила пуховичка обратно. Следом выбрались на свет и другие птенцы.

Теперь беспокойным родителям прибавилось забот — они разыскивали непоседливых малышей в зарослях травы, в хлопотах о сытном пропитании неустанно кружили над озером, и, обнаружив косяк мелкой рыбы, шумно шлёпались в воду. А пока кормильцы добывали пищу, чай-чата лакомились комарами и мошками. Заботливые родители баловали птенцов рыбой, насекомыми, личинками, а то и полевыми мышами. Однажды чайка нашла на песчаной отмели моллюска — перловицу, птица взмыла в небо и бросила раковину на камни, твёрдый панцирь раскололся, обнажив съедобное нутро. Вот обрадуются малыши! Птицы не ленились прочесать пашню, выискивая земляных червей, отнимая пропитание у чибисов, дроздов и грачей. А коль обнаружится выброшенная на берег рыбёха, тут уж пир горой.

Родители ревностно оберегали своё жилище. Однажды чужой птенец заблудился и забрался не в своё гнездо. Несмышлёныша постигала беда, — мамаша строго наказывала непрошеного гостя ударами клюва. Но по мере взросления детёнышей враждебность к другим чайкам сама собой исчезнет.

Жизнь белоснежных птиц полна тревог. Бывает, соседи по колонии крадут детишек, птенцов подкарауливают лисицы или ловкие норки, выдры хозяйничают на водоёме, да и крупные налимы, прожорливые щуки и судаки с удовольствием скушают пуховичка. А с небес грозят пернатые грабители, — эти берут дань прямо с воды. После набегов хищников родители не досчитаются своих малышей. Орланы любят охотиться в паре. Один на бреющем полёте проносится над чаячьей колонией, птицы взмывают, гонят нарушителя спокойствия. Этим пользуется второй хищник, атакуя брошенных на произвол судьбы птенцов. Неожиданно с макушки сосны метнулся пятнистый силуэт: это сокол-сапсан, выбрав крупную птицу, на лету хватает её. Хищнику мало одной жертвы, он возвращается за новой добычей — стремительный заход на перепуганных птиц, и вот уже второй трофей бьётся в цепких когтях. Да и что может противопоставить чайка искусному охотнику?

Однажды я совсем близко подобрался к птичьему гнезду. Испуганные малыши неуклюже заковыляли по камушкам и пустились наутёк. Но один, хитрюга, прильнул к скале и притих. Крапчатый пух слился цветом с камнем, отчего птенчик стал совсем незаметен. Откуда ни возьмись, нагрянули возмущённые родители, готовые схватиться со мной в бою, исклевать и «за-бомбить». Несмотря на их отчаянные крики, я всё же успел — коснулся малыша рукой. Пуховичок замер, и лишь тепло крошечного тельца выдавало живое существо. Ах, какое это приятное ощущение! Но однажды я не досчитался двух малышей, видно, похозяйничали хищники.

Вскоре чайчонок покинул гнездо под неустанным присмотром заботливой мамаши. Я не раз подплывал к острову в надежде увидеть пропавших птенцов, их не было. Я рыбачил поблизости и подкармливал мальца кусочками рыбы, а однажды он схватит блесну на лету, — вот хлопот-то было! Я настолько привязался к малышу, что стал скучать, когда долго не появлялся. Подросший птенец теперь осмелел, близко подпускал меня и стал почти ручным. Наша трогательная дружба продолжается всё лето, чайчонок основательно окреп, стал на крыло, и теперь слётка отличает лишь серое оперение и писклявый голосок.

Но однажды шумная стая белокрылых птиц устремит свой полёт к незамерзающим морям. С ними отправится мой знакомый чайчонок. А там, пройдёт с ледяным посохом Дед Мороз, проморозит землю и воду студёным дыханьем, отбушует пурга — танец Снежной королевы и придёт новая весна. Бурные волны могучей Ладоги разбросают ледовую броню, и я вновь приплыву к знакомому острову. И как знать: может быть, в родные края возвратится возмужавший в дальних странствиях, красивый и сильный мой знакомый чайчонок? Я буду ждать тебя, дружок!

***
фото: