Eсли меня спросят, где найти рай не земле, я покажу вам райскую обитель на высокой скале необжитого берега живописного Ладожского озера.

Седые скалы, обросшие можжевельником, вереском, могучими соснами и белыми мхами, величаво вознесённые над заповедным миром, — свидетели Великого Творения. А под скалой бушует озеро глубокое, волны грозные бьются о камни гремучие, разливаются, пустынный берег ласкают и смиренно катят в пучину морскую, чтобы обрушиться вновь. Моторная лодка скользит по вспененным волнам меж узких расщелин, коварных шхер, нависших над водой «бараньих лбов», мчит к оплоту православия на Русском Севере — Спасо-Преображенскому Валаамскому монастырю.

Я в краю непуганых зверей и вольных птиц, в обители густых снегов, в юдоли скал гранитных. Кругом тайга. В неведомую даль течёт таёжный лес, с полярным ветром песню завывает и по упавшим соснам горестно рыдает. Камни-валуны срываются в пучину вод, грохочут, зверя пугают. Мои соседи — лоси, выдры и волки, медведи, белки, рыси и бобры, белокрылые чайки, беркуты и отважные соколы. Они хозяева тайги.

Буйство разбуженной ладожской волны, угрюмая задумчивость глуши, журчание лесных речушек, рокот прибоя вызывают преклонение перед необъяснимым. Здесь предки наши жили, с природными стихиями дружили, хлеб сажали, детей растили. Долгими зимами при лучине рождались былинные сказания отважных охотников и смелых мореплавателей, здесь и в моём ковчеге рождается строка.

В преддверии зимы жду становления льда, ах, какое таинственное зрелище! Вздыбленные льдины смерзаются, толкаются, трещат и грохочут, словно рык сердитого зверя, будто уханье разъярённого водяного. А по весне лёд хлопается, колотые льдины звонятся.

В подвенечном убранстве теперь зима, щедро усыпанная жемчугами, поскрипывает обильными снегами, сияет пышными барханами, хрустит звонким настом, вьётся берёзовым дымом из жарко натопленной печи. Тяжёлым бременем ложатся снега на разлапистые сосны, плотным покрывалом укутывают ельник, клочьями виснут на длинно-косых берёзах. Eщё вчера лес протяжно гудел и жалобно стонал, а сегодня ветер укротил свой нрав и замер.

Сквозь сизую мглу пробирается зимнее солнце, и зоревой костёр брусничным огнём пленит пылающую на горизонте лазоревую высь. Звень чистая струится в небесах. Студёный воздух недвижим, ни тронет стылым дуновением заиндевелый лес, ни шелохнёт оцепеневшее кустовьё. И только стук моего сердца нарушает глухую тишину.

А ночью космос, кипящий звёздами, разверзнется необозримой благодатью, и распахнётся бездна, захватывающая дух, там доблестный Персей в сандалиях крылатых бросает страстный взор прелестнице Кассиопее. Полярная звезда засмотрится в моё окно, вдаль уходящий Млечный путь прольётся белым молоком. И я пронзительным лучом вольюсь в неудержимое движение света. Празднично в ночную морозень, пылают небеса феерией огня. Сияние Севера полощется нарядными крылами и дивным светом озаряет землю. Блестят, сверкают зелёные, красные арабески и освещают угрюмые леса и седые скалы. В природе замирение, будто застыло вселенское движение, и смолкла вечность.

Угасла долгая зима, и лето праздничное играет на лугу. Зарница-молодица с утра веселится, подмигивает, золотым блаженством в небесах разливается. И птицы райские рассвету радуются. В клубах белёсого тумана парит тропинка озорная. Иду я на родник, росными каплями травы звонятся, молодые ёлочки шепчутся, дуплистые берёзы поскрипывают. Блаженством, благодатью, теплом дышит земля и для всего живого раскрывает свои объятия.

В обители моей есть всё, что радостно душе, — покой и воля, свобода и восторг полёта с легкокрылыми птицами над озером привольным и скалами суровыми, с кометами и звёздами, уходящими в вечность. Грозами и ливнями небеса говорят со мной. И нет милее земли родной. И я распахиваю руки, обнимаю бескрайнюю тайгу. «Я люблю тебя, жизнь!», — и катится мой голос в гремучих сопках, гремит в скалистых берегах, и откликается тайга далёким эхом.

Пленительная власть Севера рождает восхищение каплей росы на листке одуванчика, неброской красотой полевой ромашки, застенчивым взором василька, отражением белой ночи в лесной ламбушке, туманной дымкой над влажной низиной, лосиными тропами, волшебными видениями у жаркого костра. Здесь властвует гармония и торжествует вечность бытия. Исполненная мощью и свободой, со мной беседует природа. И я купаюсь в первозданном мире.

Созвучие с природой — вот простое и бесхитростное моё существование, ставшее дорогим и близким. Природа живёт по своим законам, ей чужды лесть, фальшь, хитрость, предательство. Целительным огнём она освещает путь к истине, отлаживает струны души, пробуждает уснувшие чувства, насыщает душевной щедростью. Природная благодать не позволяет быть злым, трусливым, завистливым, здесь не надо играть роль добряка, весельчака, пустослова. Тут в унисон бьются наши сердца.

Познав однажды несчастье, понимаешь, что такое счастье, как награда, как подарок свыше. Счастье — не красота и богатство, а ощущение безмятежности, воли и свободы, которой в избытке в моей скромной обители. И, словно очарованный странник, я радостно иду по жизни, не уставая удивляться мудрости, заложенной в природе, восхищаться гармонией первозданного мира и радоваться тому, что человеку есть место на планете Земля.

***
фото: