Этим летом на сортавальских дорогах в череде чёрно-бело-бежевой гаммы привычных авто можно встретить стильную «Honda Civic» 1994 года в цвете pearl green. Хозяин уже раритетной и редкой для нашего города машины — Павел Тузов. Павел своими руками отреставрировал кузов и сохранил оригинальный цвет. Нам показалась интересной эта история, с удовольствием расскажем её вам.

— Павел, приветствую. Очень стильная у Вас машина, давно купили?

— В 2010 году. Я тогда учился в Санкт-Петербурге в Военмехе и копил деньги на машину, работая в ночные смены в гипермаркете. Рассматривал только японские, выбирал между «Toyota» и «Honda». Пришёл по одному из объявлений, увидел цвет, форму кузова и понял, что это моё. С Политехнической до Купчино мы полпути ехали своим ходом и полпути — на тросу. Машина была убитая, но мне было не важно, в каком она состоянии. Простая и дешевая, зато с большим потенциалом! Она динамичная, хорошо держит дорогу. В те годы умели делать «зажигалки», это фишка японских машин 90-х, поэтому их и любят до сих пор.

— Много разных раритетных автомобилей есть на рынке, почему взяли именно этот?

— Японские машины я полюбил с детства: у отца была похожая двухдверная японка конца 70-х. Меня зацепила её харизма. Бежевые дверные накладки, красный салон, сидения, покрытые красным велюром. Папа пригнал её из Финляндии. Он ездил на ней несколько лет, мы вместе катались по городу. Даже тогда она производила впечатление. К сожалению, в один из дней отец приехал домой на прицепе: машина перевернулась, передние колеса разошлись. Он расстроился, а я, маленький, всё спрашивал, будет ли он её чинить. Ответа не поступало, машина долго стояла, запчасти с неё продавались. Меня же не покидало чувство, что можно же что-то сделать. Отец умер, а то, что осталось от машины, мы сдали в металлолом.

— Ваша «Хонда» — это же гоночная машина?

— Изначально нет. Но «сивики» этого поколения по всему миру любят модифицировать для участия в кольцевых гонках.

— Знаю, что ремонт длился почти десять лет. Расскажите, как он начинался.

— В 2012 году я окончил университет, приехал в Сортавала, отслужил в армии, и по возвращении твёрдо решил восстановить свою «Хонду», потому что это редкая и крутая машина. Никакая другая мне такие эмоции не дарила. Я приобрёл сварочный аппарат, начал осваивать. На запчасти тех годов люди повышали и повышают ценники. Машина считается раритетной, поэтому покупаю нужное у продавцов на «дроме» и в специализированных пабликах ВК, из Владивостока можно по приемлемой цене заказать.

— То есть по ходу ремонта Вы многие работы делали своими руками?

— Как говорится, хочешь сделать хорошо, сделай это сам. Да, я многому научился. Восстанавливать плотненько начал в 2014 году. За это время поездил и на «девятке», и другого поколения «Honda» была, её я тоже восстанавливал. Познакомился с маляром, даже работал на сервисе помощником маляра, чтобы самому научиться красить машины.

После армии я устроился работать на завод в Хелюля, где делали высоковольтное и низковольтное электротехническое оборудование. Несмотря на то, что у меня было высшее образование, начинал с низов: болгарка в руки, гаечный ключ, и вперёд. Когда взял сварочник, учился на толстом металле.

— Не каждому это дано, Вы и учиться пошли на инженерную специальность, наверняка, не просто так. С детства интересовались механизмами?

— Конечно. Больше всего меня тянуло к электрике: проводочкам и паяльнику, к металлу я был равнодушен. Разбирал машинки на батарейках, изучал моторчики. Моя нынешняя работа как раз и связана с электрикой.

— Что Вам дала такая затяжная реставрация? Ощущение, что идёте по какому-то пути, и шаг за шагом приближаетесь к финишу? Или не рефлексировали на этот счёт?

— Конечно, я получал удовольствие. Некоторые части металла, которые попросту сгнили, я полностью вырезал и создавал новые формы. Где-то как будто лепишь, где-то зачищаешь, свариваешь. Я очень дотошно подходил к вопросу. Всегда кажется, что можно сделать лучше, но впоследствии понимаешь, что, улучшая каждый раз, делать можно бесконечно. Я и так тратил на неё всё свободное время. В гараж с автосервиса перегнал в июне этого года, почти девять лет получается.

— Какое чувство было, когда первый раз поехали?

— Иногда наплывами чувствуешь, что сделал большое дело. Но из-за того, что ремонт шёл так долго, эмоции притупились, эйфории не было. Над ней можно и дальше работать: настроить двигатель, покопаться внутри. Это бесконечно, с проектными машинами всегда так. Быстро делает команда людей, если ты один — всё очень долго.

— Люди говорили, что ерундой какой-то занимаетесь?

— Говорили, что никто не оценит, а я понимал, что делаю это для себя. Некоторые говорили, что я заморачиваюсь и не понимали, как можно столько свободного времени уделять машине.

— У нас в Карелии есть такие же увлечённые автолюбители?

— Энтузиасты есть в любом городе. У нас, например, парни прокачивают русские машины, стиля задают. Но это в основном внешние работы, внутрь мало кто залезает. Знаю парня, который правильно реставрировал красную копейку. Сейчас ребята как-то с душой подходят к этому, эстетика мне нравится. Как всегда, всё начинается в больших городах, и с запозданием приходит к нам.

— Как думаете, с чем это связано?

— Eсть интернет, быстрее распространяются тенденции автокультуры, легче общаться друг с другом.

— Это, может быть моё мнение, но сейчас, что у телефонов, что у автомобилей, такой дизайн — они как будто все одинаковые.

— Да, это я и хотел сказать. Смотришь на автомобили, и производители как будто друг друга копируют. Из своей Хонды я решил не делать капсулу времени и убрал некоторые детали, чтобы выглядела посовременнее.

— Планируете участвовать в автомобильных фестивалях?

— В следующем году планирую поехать на Tsunami Picnic.

— Отлично. Спасибо за увлекательную беседу! Как соберётесь на фестиваль, дайте знать, будет ещё одна тема для материала в газету.

***
фото: