Окончание. Начало в №16 от 26.04.2023 г.

Между тем жизнь Виктора, действительно, висела на волоске. Несколько дней больной находился в бессознательном состоянии — иными словами, в коме. Он метался на постели, хаотично махая руками, и страшно ругался. Медсестры привязали неугомонного пациента прочными ремешками к кровати. Делалось это для его же безопасности, чтобы он случайно не вырвал медицинские трубки, которые торчали из его тела: с помощью одной его кормили, а через другую, с полиэтиленовым мешком на конце, он совершал естественную потребность (мочеиспускание).

Так что же открылось душе беспокойного пациента? Перед внутренним взором его вдруг распахнулась иная явь. Будто с глаз его сняли пелену, и он увидел другой мир — духовный. Этот мир, оказывается, жил совсем по другим законам — Божественным. Внезапно пришло ясное понимание, что теперь ему предстоит держать ответ -перед Тем, Кто дал ему жизнь.

Внезапно Виктор обнаружил, что весь опутан прочными верёвками. И что стоит он в странных сумеречных потёмках — на краю самой бездны. Он чётко понимал глубинную суть всего происходящего вокруг. Пришло осознание, что крепкие путы — это не исповеданные им грехи. Поэтому и на ногах — гири, которые тянут его вниз, в преисподнюю.

Внизу, в огромном котловане -мрачном, чёрном, дымящемся, как вулкан, он увидел множество людей. Небольшие фигурки, закопчённые, точно головёшки, то копошились вблизи какой-нибудь горы, то беспорядочными группами куда-то двигались. Иваныч, всмотревшись пристально в людские кучки, понял, что каждый человек, согнувшись под тяжестью ноши, переносит на своих руках из одного места в другое что-то тяжёлое — вроде больших камней. Люди бросали свой груз в огромную кучу. И тотчас брали в руки другие камни, такие же тяжёлые. Сгибаясь, с трудом несли их к другой горе — словом, это был Сизифов труд, бессмысленный, грязный и тяжкий. Лица людей, чёрные, точно обуглившиеся, носили печать какого-нибудь порока. У большинства из них лица были искажены злобой, завистью, ненавистью, жадностью, унынием и другими страстями. Виктор догадался: должно быть, они принесли горе, печаль близким. За свои грехи теперь обречены на вечные муки.

Вдруг какая-то невидимая сила толкнула мужчину к краю адской бездны: он едва не упал туда. Смятенье и ужас охватили его: неужели, и он приговорён к адским мукам?!! Да ведь и было за что. Взять хотя бы пьяное его желание — покончить счёты с жизнью. Вся душа его вострепетала, и он взмолился: «Господи, прости меня! Согрешил я, прости! Спаси меня!». Виктор неимоверным усилием приподнял руки, обдирая кожу о жёсткие верёвки, и судорожно перекрестился.

И путы, связывающие тело, тотчас лопнули и упали к ногам. Сейчас же воздушной волной подняло его наверх. Он всё летел вверх и вдруг попал в поток яркого света. Этот свет был не солнечный, а какой-то необычный, тёплый, приятный глазам. Вот он услышал звон церковных колоколов и вмиг очутился вблизи церквушки — точь-в-точь такой же, которая была в его микрорайоне. На маковках сверкали кресты, и в окошках сиял свет. Пришло понимание, что его, Иваныча, там, в церкви, ждут. Всего несколько шагов отделяло его от церковной двери.

Вдруг путь решительно преградил благообразного вида седой старик. Eлейно улыбаясь, он указывал широким жестом на стол, возникший как бы ниоткуда. Стол этот был уставлен разными яствами и множеством бутылок со спиртными напитками. Старик звал его туда — на пиршество. «Вот твоё лекарство. Мы вылечим тебя», — елейно зазывал он. А у самого глаза какие-то пустые и по-рыбьи холодные. А улыбка притворная — мерзкая!

Виктор по наитию быстро перекрестился, и в памяти всплыла молитва: «Господи Иисусе Христе, спаси! Господи, сохрани!». Лицо старика исказилось гневной гримасой — он внезапно растворился в воздухе! Пропал вмиг и стол с яствами и бутылками. Вот как дело обернулось: искушал-то его не старик, а бес! Велика сила крестного знамения, раз злые бесенята трепещут и боятся его как огня! Боится дьявол Креста Господня! Это открытие наполнило Иваныча сердечной радостью и даже весельем. Словно крылья за спиной выросли.

Наконец он оказался в церкви, полной света. Шло торжественное богослужение — во всём своём великолепии. Но недолго Виктор оставался в этих стенах. Стало ясно: храм был показан ему как место спасения для всех христиан, и его — тоже. А пока участь его решалась.

Пациент влетел сверху в реанимационное отделение, увидел врачей и себя, лежащего бездыханным. Точно душа его уже вышла из тела и теперь блуждала между небом и землей. Он посмотрел на своё тело спокойно и несколько отчуждённо. Понимал: сейчас он на грани жизни и смерти. И вернётся ли снова на землю — зависело от Промысла Божия. Иваныч чувствовал, как там, в земном мире, о нём, грешном, горячо молятся, и горячие сердечные молитвы эти возносятся к Престолу Божиему.

Внезапно Виктор очутился в длинном, без начала и конца, коридоре. Очевидно, это был некий переход из земной юдоли в вечную жизнь. Над мужчиной летали гигантские летучие мыши с огромными крыльями и злыми глазками-пуговками. Он отгонял их от себя крестным знамением. В этом коридоре-тоннеле, к своему изумлению, Виктор встретил золовку Анну, жену брата Антона. Как попала она в царство мёртвых?!! Ведь Анна в эти январские дни наслаждалась отдыхом в одном из пансионатов в Петрозаводске! Eё лицо, всегда привлекательное, радостное, с доброй улыбкой на губах, сейчас вызывало оторопь своей мертвенной бледностью и отрешённостью. Это был нехороший знак. Увидев его, она спросила: «Как дела, Виктор?» -и, не дожидаясь ответа, пошла дальше. Eё вдруг напугали летучие мыши. Она отшатнулась, едва устояв на ногах. Тогда он стал чертить в воздухе крест — мыши-бесы растворились. И Анна скрылась вдали.

Вот Иванычу представилась иная картина: он увидел всех умерших, с кем прежде когда-то сводила его жизнь. Молчаливой чередой они промелькнули перед ним. Увидел он и своих родителей, скончавшихся давно, и жену, и падчерицу — мир и покой исходили от них. Невидимая преграда была между им и умершими. Виктор осознал непреложную Истину: все, кто ушел в мир иной, на самом деле по-прежнему существовали — только в иной реальности, именуемой «вечность». Неслучайно Священное Писание гласит, что у Бога все живы.

Через несколько дней Виктор Иванович пришёл в сознание. Открыв глаза и лёжа на постели, обвёл удивлённым взглядом больничную палату. Краем глаза заметил, что он подключен к аппарату искусственной вентиляции легких. Тело, утыканное трубками, сильно болело. Рядом на койке постанывал сосед по палате, заросший щетиной незнакомый мужчина. Тут вошла молоденькая медсестра и сразу кинулась к кровати Иваныча. Она радостно воскликнула: «Очнулись, наконец-то! А мы уже не надеялись, что выкарабкаетесь. А Вы такой живучий!». И захлопотала у постели больного.

Спустя неделю Виктора выписали из больницы, причём с трубкой в животе (позже в поликлинике её сняли). Приехала из Сортавала сестра Зоя -помочь на первых порах с перевязками, с бытовыми делами. Она заметила, что брат сильно изменился. Стал очень тихим, задумчивым, предельно вежливым. Когда они вдвоём неспешно прогуливались по улицам Петрозаводска, он уже не язвил, как прежде, не подтрунивал ни над кем из прохожих, хотя раньше делал это охотно. Не грубил незнакомым людям, даже если его толкали нечаянно. С Зоей он откровенно поделился, что с ним происходило, когда он был в коме. И про сноху Анну тоже упомянул.

Тут-то и узнал о трагедии с золовкой. Когда она возвращалась из пансионата на автобусе домой, в город Питкяранта, у неё оторвался тромб, и наступила внезапная смерть. От Виктора, ещё не окрепшего здоровьем, эту новость скрыли. Только теперь, после похорон Анны, Зоя решилась рассказать ему о случившемся.

Между тем здоровье Иваныча шло на поправку. Он бросил курить. В рот спиртное не брал — тяга к зелью пропала. Виктор боялся одного: как бы снова хандра не взяла над ним верх. Зоя, как всегда, рассудила на христианский лад: «Тебе, брат, исповедоваться надо. Душа от грехов грязная, запылённая. А как священнику исповедуешься, причастишься — Божия благодать омоет, как росой, твою душеньку. Вот и уйдёт из неё дьявольское наваждение».

Виктор всегда удивлялся её несокрушимой вере, словно она всегда лицезрела перед собой Самого Христа Спасителя. Наверно, поэтому он с какой-то лёгкостью подробно исповедовался ей во всех своих грехах. Душу наизнанку выворачивал. А Зоя, добрая душа, слушая внимательно, не укоряла его, а лишь всплескивала руками и говорила: «Ты непременно исповедуйся во всём этом священнику».

А он всё тянул с исповедью. Один раз в жизни — три-четыре года назад -он был на исповеди в церкви. Да и то конфуз получился. Сказал с неким вызовом батюшке в рясе: «Грешен во всём, отец. Разве что никого не убивал». Ну, и допустил его к причастию священник по снисходительности своей. А была ли духовная польза для него, Виктора, принявшего тогда участие в Таинстве Eвхаристии, — он глубоко сомневался в этом. Ведь без прочной веры тогда пришёл он в церковь. Лицемерил, исповедовался формально — без покаяния. А теперь просто нельзя будет с лукавством в душе к Святой Чаше прийти. Господь Бог не простит. И, главное, боялся о своих греховных делах откровенно священнику рассказать. Стыдно! А Зоя твердит одно:

«Гордыня в тебе, брат, занозой сидит. Вот и не идёшь в церковь».

Прошла зима, уже встретили весну. На Пасху сестра уехала к себе домой, в город Сортавала.

А Виктор, уставший от борьбы с самим собой, однажды, в Светлую седмицу, решительно распахнул двери церкви. Встал в очередь на исповедь. Сердце его колотилось от волнения. У аналоя ждал седой батюшка, оглядел его внимательным отеческим взглядом. Иваныч как-то сразу успокоился и начал рассказывать. Священник долго и терпеливо слушал сбивчивую речь. Наконец, покрыл его голову своей епитрахилью, произнёс разрешительную молитву.

Пасхальное богослужение пролетело как одно мгновение. Иваныч почти ничего не понимал, что пелось на клиросе и что происходило в алтаре. Но это не смущало. Радостное чувство причастности к происходящему в церкви, таинственному, пленительно светлому, берущему за душу, захлёстывало всего его и не покидало ни на миг. Совершалось таинственное праздничное действо — Литургия. И он был счастлив, как в далёком детстве! Точно открылась перед ним ровная широкая дорога, ведущая в светлое будущее. А потом он причастился Святых Христовых Тайн. И понял: Господь Бог Иисус Христос всегда был с ним — каждое мгновение его жизни. Теперь важно было, как утопающему апостолу Петру, крепко держаться за Eго руку.

***
фото: