Круглый год он ходил в кирзовых сапогах. Почти никогда не отдыхал. И постоянно пребывал в молитве. Тысячи людей ехали к нему со всей страны, чтобы получить благословение, а он всех принимал, всех жалел, всех прощал. И каждого любил. Завершаем проект «100 символов Карелии» рассказом об архимандрите Иларионе, игумене Важеозерского монастыря, духовнике Петрозаводской и Карельской епархии. Он изменил судьбу одной из старейших обителей республики, а вместе с ней судьбы многих жителей Карелии, нашедших у батюшки утешение и веру.

Воскресным утром Важеозерский монастырь погружен е благодатную тишину. Братия на литургии, и пока идет служба, на территории почти никого не встретишь, разве что многочисленных монастырских кошек. Да еще кто-то из сотрудников пройдет мимо с лопатой: накануне шел снег, дорожки не везде успели почистить.

Когда богослужение закончится, насельники монастыря отправятся на трапезу, а потом примутся за повседневные труды. Все как в любое другое воскресенье. Только не будет среди братии отца Илариона: в ноябре 2021 года он ушел из жизни — ковид.

Архимандрит Иларион был игуменом Важеозерского монастыря четверть века. Пришел, когда обитель лежала в руинах после десятилетий советской власти, и остаток жизни положил на то. чтобы возродить святыню и дать утешение всем нуждающимся.

Важеозерскому монастырю больше 500 лет. и в его истории фигур, подобных отцу Илариону. было несколько. Такие люди появлялись здесь в самое трудное время и помогали выстоять обители, а вместе с ней той духовной традиции, с которой накрепко связана не только культура, ко и сама жизнь нашего края.

ДРУГАЯ ЖИЗНЬ

О том, каким был отец Иларион до прихода в церковь, никто не расскажет в подробностях: батюшка не очень любил вспоминать ту, другую, свою жизнь.

В миру его звали Григорий Кильганов. Родился в 1946 году в семье петербургского рабочего. Имел два образования -среднеспециальное и университетское, благодаря чему был прекрасным электриком и в совершенстве знал французский. Работал на заводе » Ленполиграфмаш». служил в армии, был мастером спорта по боксу.

Но в какой-то момент этой по-советски правильной и успешной жизни Григорию Кильганову оказалось недостаточно. Может, дело было в матери — она была очень набожной. А может, сыграло роль гуманитарное образование — литература и философия с их вечными поисками смысла жизни.

В 1982 году он становится чтецом в храме в Нарве, в 1988-м его рукополагают сначала в диаконы, потом в пресвитеры. В тот же год будущего духовника Петрозаводской и Карельской епархии назначают настоятелем Никольской церкви в городе Сегеже — на тот момент это был самый дальний приход Карелии.

ОБИТEЛЬ

Церковь в Сегеже отец Иларион покинул в 1995 году, чтобы стать настоятелем Преображенского храма в Важеозерском монастыре.

Эту обитель тогда как раз начали восстанавливать после долгих лет запустения. Так жизнь батюшки оказалась связана с одним из старейших монастырей Карелии

Важеозерский монастырь исторически был мужским, но после развала СССР первыми в него пришли женщины-монахини. В 1992 году они начали приводить обитель в порядок — ремонтировать сломанное, расчищать оскверненное, налаживать быт. Делали все сами, своими руками, неделями иногда сидели на сухарях: о возрождении монастыря еще никто не знал, поддержать инокинь было некому.

Полегче стало, когда приехал отец Иларион. Официально он был настоятелем монастырского храма и духовником сестер, но и в хозяйственных заботах участвовал активно.

Рассказывает монахиня Марфа, старшая сестра Свято-Митрофаниевского скита Важеозерского монастыря:

— Владыка благословил отца Илариона помогать монахиням, потому что в таком положении женщине одной не управиться — в лесу, на пустом месте. А батюшка и сам не мог пройти мимо, если у нас что-то не получалось.

Я пришла в Важеозерский монастырь в 7996 году. Помню, нас с сестрами машина довезла от трассы, и вот мы вышли, дошли до заборчика невысокого. А у калитки батюшка стоит. И он меня покорил сразу. Худощавый, высокий, а взгляд такой — любви полон… Я тут же поняла, что буду здесь жить, хотя обстановка в монастыре страшная была. Когда я батюшку увидела, все мне стало хорошо.

Маленькая община разместилась в двух уцелевших домиках: сестры в одном, отец Иларион е другом. Работы хватало на всех. Восстановить предстояло абсолютно все — трапезную, пекарню с мастерской, жилые корпуса. И конечно, надо было реставрировать храмы — то немногое, что осталось от исторического облика монастыря.

«НE ЖАЛОВАЛСЯ И НE РОПТАЛ»

Чтобы наладить подачу электричества, отцу Илариону пришлось вспомнить первую профессию. Не раз можно было наблюдать, как он снимает облачение, надевает пояс для инструментов и взбирается на столб. Вообще, мало какое дело в монастыре обходилось без него.

Отец Иларион привозил из питомника яблони, кусты, цветы, первое время сам их сажал — это потом уже появились люди, занимавшиеся садом. «Сам ездил в Петрозаводск и, как мама-хозяйка, продукты закупал, мешками-коробками нагружался и на себе это see таскал. На стройку материалы носил тоже сам. Он был хозяином в монастыре — настоящий русский человек». — рассказывает монахиня Марфа.

До приезда в монастырь отец Иларион был белым священником, но в обители принял постриг — стал иеромонахом. Со временем на Важозеро приехали и другие монахи, в 2001 году монастырь снова стал мужским, а батюшку назначили игуменом.

Сложно себе представить, как это отстроить монастырь почти с нуля. Но отец Иларион никогда не жаловался и не роптал. Что бы ни случилось — дорогу снегом замело, электричество отключилось, — батюшка только говорил: «Ну, ладно». И брался за работу.

Отец Иларион всегда был спокоен и благодушен, много шутил. Вышли однажды люди из храма после праздничной службы, увидели, что вокруг летает геодезический дрон. Кто-то крикнул: «Батюшка, батюшка! НЛО летит!» Отец Иларион повернулся, посмотрел и перекрестил дрон: «Ну, слава Богу, не забывают нас».

Он был скромным во всем: очень мало отдыхал, никогда не надевал мирской одежды, круглый год носил кирзовые сапоги.

— Что привлекало к отцу Илариону тысячи людей (спрашиваем иеромонаха Никифора (Кипрушева). Сейчас он исполняет обязанности игумена Важеозерского монастыря, а когда-то они с батюшкой вместе начинали восстанавливать обитель. — Прим. ред.)?

— Смирение. Он был суперсмиренным человеком. Кое-кто даже пользовался этим. Но иначе нельзя. Eсли будешь вести себя жестко, как в армии, ничего не получится. Батюшка себя смирял как никто — это было на моих глазах. В миру ведь еще можно несмиренным прожить, а здесь, в монастыре, не получится. Здесь кто хитрил, не смирялся, все уходили

— Что значит для игумена, главного человека в монастыре, быть смиренным?

— Eсли кто-то пришел к тебе — грудь колесом, а ты сильнее, выше, старше его — все равно смирись перед ним, даже если перед тобой простой бездомный. Не смиришься, имей в виду, ты не будешь примером для других. Вот так батюшка действовал. Он же бывший боксер, был чемпионом Петербурга. Кулаки такие крепкие. Но смирялся перед всеми. Буквально перед всеми. У нас ведь тут в самом начале как было — два монаха, три бомжа. Это архиепископ Мануил о нас так сказал очень хорошо.

Все, знавшие отца Илариона, понимали: его смирение не простая житейская скромность. Каждый хоть раз говоривший с батюшкой видел, что он непосильным усилием всей своей жизни воплощает смирение как одну из главных евангельских добродетелей. «Бог гордым противится, а смиренным дает благодать», — цитирует иеромонах Никифор Новый завет, вспоминая об отце Иларионе.

Даже смерть батюшки от коронавируса была смиренной — он ушел, как и многие другие, от обрушившегося на всех нас ковида. И в этом не попросил для себя особых условий.

Над проектом работали: Мария Лукьянова, редактор проекта

***
фото: Архимандрит Иларион.;В храме Всех Святых Важеозерского монастыря.;Важеозерский монастырь. Декабрь 2021 года.