Сходить к лесному колодцу Майя и её дочка-первоклашка Маша решили спонтанно. Субботняя прогулка обещала быть приятной. Одевшись по-спортивному и убрав в сумку-тележку две пустые пятилитровые канистры, Быстровы двинулись в путь.

Дорога была известна Майе. Eщё зимой вместе с соседкой по подъезду она брала чистую как слеза воду из деревянного колодца, сооружённого в ближнем лесочке в двух километрах от их дома.

Солнечный день сиял весенними красками. Мать и дочь радовались чудесной погоде, яркой листве на деревьях, щебечущим птицам и первым полевым цветам.

Вот миновали они длинные улицы с типовыми пятиэтажками и новостройку с нарядными коттеджами. Вышли на окраину.

Пять двухэтажных тёмных деревянных домов жались к лесному массиву. Старые здания под покосившимися крышами недобро смотрели на мир запылёнными окошками. Дворы с кривыми поленницами и пустыми собачьими будками (собак, похоже, выпустили на волю) были грязны. Наособицу стоял наполовину сгоревший дом с обугленной стеной: от пожарища пахнуло бедой.

Мать и дочь притихли, проходя мимо. Прибавили шаг, спеша быстрее пройти угрюмое место, напоминающее трущобы.

Вокруг стояла мёртвая тишина.

Поодаль, на другой стороне пустынной асфальтовой дороги, маячила одинокая женская фигура. Нечто странное, даже пугающее было в облике этой высокой худой старой женщины. Она куталась в длинное одеяние, похожее на балахон. Из-под шапки, надвинутой на брови, холодным блеском сверкали маленькие глазки-буравчики. Незнакомка, опираясь на клюку, отрешённо глядела вдаль.

На приветствие Майи она не ответила.

Eдва Быстровы прошли по дороге вперёд, как откуда ни возьмись их нагнал огромный пес. Неотступно бежал сбоку и злобно лаял. Это был метис: помесь овчарки с дворнягой. Eго густая, грязно-чёрного цвета шерсть свалялась, на боку зияла рана, затянувшаяся тонкой кожей.

Быстровы остановились. Испуганная Маша юркнула за спину матери. Женщина, протянув руку вперёд, стала ласково звать пса: «Милый, хороший пёсик, иди сюда». Однако метис по-прежнему злобно лаял. Из его пасти стекала слюна. Должно быть, он был совсем одичалый.

Тогда Майя замахнулась рукой, пытаясь отогнать пса. Кобель ещё больше разъярился.

Тут примчалась крупная молодая дворовая овчарка. В знак собачьей солидарности она тоже принялась заливисто облаивать Быстровых. Псы дружно рычали и лаяли, всё ближе и ближе подступая к ним.

Чёрный кобель, обнажив острые клыки и присев на передние лапы, приготовился к прыжку.

Помощи ждать было неоткуда!

Наверное, от отчаяния Майя вдруг ка-а-ак закричит! Кричала она очень громко, пронзительно, на высокой ноте. Голос звенел и вибрировал натянутой струной.

Псы как по команде умолкли. Опешив, уставились на кричащую, точнее, визжащую женщину. А она, заходясь в крике, в упор глядела в жёлтые глаза вожаку-метису. Словно гипнотизировала его.

Овчарка, напуганная непрерывным женским криком, «режущим уши» точно сирена, поджав хвост, попятилась назад. Ретировавшись с «поля боя», поплелась в свой двор.

В глазах чёрного злобного кобеля, закалённого в собачьих схватках, читалось недоумение. Стоявший перед ним беззащитный человек издавал такие громкие, резкие и ужасно неприятные звуки!

Пёс медлил бросаться в атаку, ожидая, когда прекратится этот пугающий крик.

У Майи мелькнула тревожная мысль, что она не сможет долго кричать и, в конце концов, умолкнет. Тогда волкодав сразу прыгнет и вцепится своими ужасными клыками в неё или в Машу.

Она не знала, что ещё следует предпринять для их спасения.

Быстровых спас… прямо-таки разбойничий свист! Пёс вздрогнул, прянул ушами и повернул голову в сторону. Это свистела — причём заправски -старуха в тёмном балахоне, маячившая на обочине дороги поодаль. Вложив в рот два пальца, она резким свистом подзывала к себе злобного кобеля.

Метис попятился. И, похоже, тотчас забыл о Майе. Развернувшись, радостно завилял хвостом. Со всех ног помчался к старухе. Очевидно, она, живя в близлежащем доме, прикармливала волкодава. Так и приручила его.

Почему же она раньше не окликнула пса? Что ждала? Крика о помощи? Кровавую драматическую развязку?..

Между тем Быстровы, едва не бегом, продолжили свой путь вдоль леса.

Вот Майя вдруг стала как вкопанная. Нежно обняв Машеньку, виновато сказала:

— Детка, я не подумала, что здесь собаки гуляют на воле. Подвергла тебя опасности. Прости. — Она, помолчав, продолжила: — Про всё забыла я! Уходя из дома, перед дорожкой не испросила Божиего благословения. Да и сейчас от страха перед псами о молитве забыла. Маловер я!

Женщина, грустно вздохнув и подняв лицо к небу, покаянно сказала: «Господи, помилуй меня, грешную». И благоговейно наложила на себя крестное знамение. Маша тоже перекрестилась.

— А я молилась, — призналась девочка. — Прячусь за тебя, трясусь от страха и молюсь: «Боженька, отгони злую собаку!». Бог услышал — бабушку на помощь послал: она свистнула, и пес убежал.

Майя, слушая Машеньку, едва не прослезилась от умиления.

— Чистая душа твоя! — воскликнула она. — А я в старушке этой увидела едва ли не злодейку. Прости меня, Господи.

Вскоре они пришли к колодцу. Набрали из сруба прозрачной и вкусной колодезной воды. Уходя, молитвенно поблагодарили Господа, сказав: «Слава Богу за всё!».

На обратном пути Быстровы, непрестанно читая молитвы, с некоторым опасением проходили мимо «нехорошего места», где их облаяли злые псы. К счастью, собак и след простыл…

***
фото: