«Нам надо знать свою Россию,

Пора пришла…»

А.А. Прокофьев

Я не одна: на некоторое время доверили мне четвероногого друга. Сидим на лавочке в сквере, я с «Вестями» в руках, а он преданно-доверчиво, прижавшись ко мне, рядом. Солнышко, тепло, хорошо.

Пробегающие пятиклассники: «Какая собачка! Можно погладить?» — «Можно. Друзей она не обижает. Видели фильм «Белый Бим — чёрное ухо?»

Кто-то фильм смотрел, кто-то нет: «Мне больше понравилось американское кино про настоящую, не придуманную собаку. Eй даже памятник поставили».

Ну что скажешь! — даже собаки заокеанские лучше наших! Ожила в памяти грустная встреча в Речном переулке с подростками, когда уловила слова:

— Нет, после школы поеду работать в Финляндию.

— В Финляндию? А почему не у себя в стране?

— А что здесь делать?

В одном из стихов Л. Татьяничевой имеется строка: «…есть слова, я знаю их, что убивают наповал». Слова подростка были такой силы, что и по прошествии трёх лет беспокоят, тревожат. Люди, прожившие годы люди, почему мы не чувствуем — ещё не выросший маленький гражданин лишает себя прекрасного чувства Родины. Дети пока не умом, а душой ощущают витающую в стране несправедливость в отношении к жизни малых (как Лахденпохья), городов-поселений, посёлков, к жизни многих и многих обыкновенных людей. А обыкновенных, честных, порядочных людей тревожат, порой вызывают возмущение несогласованные с обществом оптимизационные мероприятия, связанные со школами и дополнительным образованием. Возникает впечатление, что эти, достойные сожаления мероприятия, разрабатывались, принимались в кабинетах чиновников экономики, а не образования.

В России действует федеральная программа развития образования, наша Карелия — тоже Россия, в ней также должна действовать эта программа, а министерство образования республики предложило план реорганизации сельских школ. Поэтому не только в нашем, но и во многих районах Карелии люди горячо обеспокоены судьбой таких школ, поскольку их судьба неразрывно связана с судьбой посёлков, деревень. Директор Ассоциации сельских школ Карелии З.Б. Eфлова, отвечая на вопрос корреспондента, почему она критикует предлагаемые преобразования, сказала: «Потому что предложенный проект выглядел как уже принятое решение, которое все обязаны выполнить. Но так решения относительно сельских школ приниматься не могут. Это нарушение законодательства. Потому что по закону все реорганизационные процессы должны обсуждаться местным сообществом, его мнение должно быть учтено. Более того, по новому закону 2012 года необходима ещё и экспертная оценка. Оценка чего? Социальных последствий. А каких социальных последствий опасается государство? Исчезновения сельских поселений». («АиФ-Карелия», №10-2019).

Выходит, у государства одна из социальных «забот» — сохранение сельских поселений, что не может в какой-то мере успокаивать жителей пока ещё многочисленных деревень-поселений.

Ушли в прошлое тёплые слова: деревня, деревенька, село… Слова ушли, но понятия в людях остались: деревня, село — это простор полей и лугов, ягодно-грибные леса, озеро или речка, чистый воздух, тишина, покой. Это неспешные, приветливые, трудолюбивые люди. Деревни и сёла стали сельскими поселениями, но прежний дух, условия жизни, культурные и бытовые особенности почти повсеместно пока сохранились. Изменилось и из года в год меняется число, направленность тревожных, нечётких нововведений без обсуждения, согласования с жителями, непонятна перспектива завтрашнего дня. Хотя сами «разрушители» деревни всё чаще и чаще ищут, находят, скупают место для своего дома в сельских краях — неплохо решая свои самоличные проблемы. У селян же растут заботы не без «содействия» чиновников разных уровней власти: с транспортом, скорой помощью, почтовой связью, мучительно пережитые и переживаемые модернизация, оптимизация здравоохранения. И вот новая тревога-испытание — оптимизация сельских школ, которая в ряде районов уже проводится без повышенно-серьёзного согласования трудно-тягостного вопроса с общественностью селений, без глубокого анализа последствий реорганизации сельского образования.

На благоприятное решение этих проблем, вопросов для жителей сельских поселений средств не находится. Но ежедневные телевизионные, компьютерные, печатные сведения-новости свидетельствуют о том, что начиная с преступно-быстрых реформ «лиходейских» 90-х годов богатства государства перекочёвывают в руки немногих граждан, не слишком раздумывающих о судьбе страны. Но если у олигархов работают учреждения, предприятия различных отраслей, и они выплачивают государственные налоги (малые для них) и так служат обществу, то в стране есть персоны из числа всевозможных чиновников, так называемые подпольные миллионеры. Их богатства, прихваченные у государства, выявляются только в моменты следствий, обысков и измеряются сотнями миллионов, а в последнее время и миллиардами. Эти припрятанные деньги должны были бы пойти на решение социальных проблем, прежде всего, провинций, заселённых миллионами людей, которых такое положение в родном Отечестве уже не просто возмущает, а возмущает с раздражением.

В конце мая промелькнула информация о повышении зарплаты «обездоленным» чиновникам на 10 процентов. Увеличение жалования во времена преодоления кризиса! Не говорит ли это о повышении, укреплении бюрократической власти чиновников? С возникновением вопроса ощутила чувство неприятности. Решила обратиться к словарю:

«Бюрократия проявляет тенденцию к произволу, формализму, стремлению подчинить правила и задачи деятельности организации главным образом целям своего сохранения и укрепления; главное средство борьбы с негативными проявлениями бюрократии (бюрократизмом) — развитие и функционирование демократии, принципов контроля деятельности бюрократии.

Бюрократия — узкий привилегированный чиновничье-административный слой».

Точнее и яснее о современной беде во власти, управлении всех уровней от федерального до муниципального сказать невозможно. Необходимо всем думать, понимать, помнить — «главное средство борьбы.»

***
фото: